Поборы процветают во всех родильных домах Нижнего Новгорода, - Александр Карцевский

Александр Карцевский. Фото из архива НИАНН

НИА "Нижний Новгород" - Арсений Соловей

- Александр Валентинович, здравствуйте, давайте сразу с места в карьер начнем. Что, собственно произошло в первом роддоме в Нижнем Новгороде?

- Давайте я вам с начала некую хронологию приведу. Вот, вчера: следственный комитет по Нижегородскому району Нижнего Новгорода. Поступило заявление от гражданки о возбуждении уголовного дела по стать 293 УК РФ в отношении врачей родильного дома №1. Нам направляют на проверку.

14 июня гражданин Советского района пишет на имя губернатора: "Хотелось бы попросить организовать вас разбор деятельности первого роддома и его главного врача. Роддом в обязательном порядке собирает благотворительные сборы – это минимум 10 тыс. рублей. При условии столь большой платы сами помещения роддома находятся в отвратительном состоянии, что уже говорит о нецелевом использовании средств… Фактически, вся работа роддома стала платной: платить надо всем и врачам, и медсестрам, чтобы относились к тебе нормально. При выписке новорожденных, родильниц заставляют подписать согласие, что ребенок выписан абсолютно здоровым, даже при условии, что его увозят в реанимацию. И второе – все средства, выплаченные пациентами, являются пожертвованиями".

18 мая. Прокуратура Нижегородской области направила нам для рассмотрения обращение об оказании некачественной медицинской помощи в роддоме №1.

В аппарат Правительства РФ обращение, тогда еще на имя Путина: "Владимир Владимирович, не хотел беспокоить вас, но боюсь, что без вашего участия на мою проблему никто не обратит внимания. Дело в том, что 27 марта 2012 год мою беременную супругу в связи с повышением температуры и артериального давления госпитализировали в первый родильный дом Нижнего Новгорода, где ей не своевременно и некачественно оказали медицинскую помощь…".

12 марта. Прокуратура Нижегородской области направила нам для проведения служебного расследования заявление на действия сотрудников родильного дома №1.

15 февраля. Прокуратура Нижегородского района провела проверку по вопросу взимания платы в роддоме №1. По результатам проверки прокуратурой в суд направление заявление о признании договора пожертвования, то, о чем вначале речь шла, ничтожным, со взысканием с роддома № 1 в доход государства денежных средств.

И этот поток нескончаемый. Нам было понятно, что там происходит что-то не то. Мы проверяли, но проверяли не комплексно, а по конкретным, отдельным случаям. Когда в начале июня одномоментно поступило семь жалоб и к тому же пошли проверки из прокуратуры, вышла комплексная проверка.

По большому счету все то, о чем люди нам писали – подтвердилось. без денег в родильном доме помощь получить нельзя. Не платишь – не поступишь в родильный дом.

Вопиющий случай: женщину в течение 14 часов катали по больнице, в итоге тяжелейшее внутреннее кровотечение, большая потеря крови, кома, реанимация, со всеми вытекающими последствиями. Она обратилась в Следственный комитет для привлечения целой группы докторов из первого роддома к уголовной ответственности. Это не шутки. Рано или поздно к этому все должно было придти.

Здесь меня поражает другое. При всём притом, что с начала года в первом роддоме идут разбирательства, вы думаете там что-нибудь поменялось? Ничего подобного! Все в прежнем объеме! Все продолжается. У нас не было другого выбора, кроме как принять решение об увольнении главного врача. В конце прошлой неделе я представил нового главного врача Аллу Владимировну Нимонихину.

- Кандидатура нового главврача вызвала неоднозначную реакцию в коллективе.

- Главная претензия в том, что она не акушер-гинеколог. Она и не должна быть акушером-гинекологом. Она должна быть организатором здравоохранения. У нового главного врача первого роддома есть соответствующий сертификат, который позволяет ей возглавить лечебное учреждение.

Нимонихина работала заместителем главного врача по лечебной работе в 39-ой больнице. Человек грамотный, ответственный, я думаю, что перемены к Новому году у нас в первом роддоме произойдут, и он войдет в нормальное русло.

По большому счету, роддом ничем не отличается от любой хирургической больницы, а объемы хирургической помощи, например, в 39-ой больнице и в роддоме – они вообще не сопоставимы. 39-ая это огромная, многопрофильная больница, где оказываются самые сложные виды медицинской помощи, включая травматологию, нейрохирургию и т.д.

Кстати, в первом роддоме часть коечного фонда была вообще выведена из оборота, там оказывались исключительно платные услуги. Мало этого, из этого еще часть вообще была отдана частной компании, где могли лечиться только пациентки, которые обратились в эту частную компанию и заплатили ей деньги.

- А что это за компания?

- "Персона". Выручка оседает в одном месте, услуги оказываются в другом месте, а счета за оказания медицинской помощи выставляются страховым компаниям за счет средств обязательного медицинского страхования. Поскольку постольку у нас от прокуратуры запросы пришли, по каждому факту мы ответим, но я еще справку о работе первого роддома отправлю в областную прокуратуру. В конце концов, с этим нужно что-то делать…

- А еще на какую-то больницу лежит такая стопочка претензий?

- Нет. В таком объеме нет. Здесь просто вал какой-то пошел. До определенного момента какие-то рамки были, но тут все границы стали потеряны: люди начали справедливо возмущаться. Все 100 коек первого роддома входят в программу государственных гарантий – на них вообще платных услуг оказываться не может. Если они хотели оказывать платные услуги, они должны были развернуть дополнительные койки, а эти 100 – это нечто неприкосновенное. На них сформирован государственный заказ.

Более того, сетевые показатели первым роддом не выполняются. Женская консультация работает наполовину мощности. Стационар родильного дома №1 выполнил свои сетевые показатели на 92%. Функция койки в родильном доме закладывается с учетом того, что у них профилактические мероприятия идут: ремонты, мойки. Если у всех больниц это 320 коек в году, у них было 270. Они не доработали почти на 10%, но при этом журнал пестрит записями об отказе в госпитализации в виду отсутствия мест. Ситуация понятна, к чему дело идет.

- Это же городской роддом был до 1 января, у вас нет претензий к руководству бывшего департамента здравоохранения администрации Нижнего Новгорода?

- То, что в родильных домах такое процветает, и в остальных, в том числе, это имеет место. У нас было совещание главных врачей: я всех предупредил. Был период по весне - пошел обвал жалоб по седьмому роддому, который в составе 40-ой больницы. Мы побеседовали с главным врачом, с тем, кто возглавлял роддом, пришли к выводу, что нужно спокойно кой-кому поменяться местами. Сейчас туда пришел другой человек. Новый главврач мне докладывает еженедельно: ситуация изменилась в лучшую сторону. Все идет нормально.

- А кто был? И кто стал?

Бывший главный врач теперь является заведующего отделением. Сейчас заместителем главного врача по 40-ой больнице по родовспоможению стал Антон Семенычев. Он работал у нас в министерстве главным акушером-гинекологом, потом работал в Приволжском окружном медицинском центре, возглавлял роддом в Балахне.

- Уходите вы от ответа, повторюсь, у вас нет претензий к руководству бывшего департамента здравоохранения администрации Нижнего Новгорода?

- Я не берусь давать оценки бывшему руководству департамента здравоохранения, это не мои полномочия. Нужно сказать о том, что в числе городских больниц, которые были переданы нам, работают умные, сильные, талантливые люди. Я, например, обратил внимание, на 19-ю детскую поликлинику в Канавино. Прекрасный главный врач там работает – Ольга Бурова. Зарплата у врачей за 30 тыс., сетевые показатели выполняются, люди все довольны. Все получают достойную зарплату, работают с охотой.

Вместе с тем, ограниченный круг учреждений их руководители взяли на кормление себе и своим семьям. Если они не поняли еще, что дальше так продолжаться не будет – мы им будем это дело объяснять, либо будем расставаться с ними. Вот и все. Нельзя творить в государственных бюджетных учреждениях то, что заблагорассудится. Есть четкие регламенты, правила: что и как должно быть.

- Давайте вернемся к первому роддому. Ведь люди жаловались прежде всего не изз-за денежных поборов, а из-за изувеченного здоровья…

- Правильно! В ходе проверки было установлено, что по всем случая, по которым шло разбирательство, начали изыматься истории болезни. Вся это история, она вообще с бородой… Я пришел в 2007 году на пост министра, и в 2008 году в области была крайне серьезная ситуация с материнской смертностью. Я ездил в Минздрав России, нам высказали серьезные претензии, мы сделали выводы.

Более того, Минздрав устроил очень хорошую акцию. К нам высадился сюда десант в лице главного акушера-гинеколога России, главного неонатолога России, заместителя директора департамента по охране материнства и детства Минздравсоцразвития… Они посетили первый роддом. У главного акушера-гинеколога России самые поганые впечатления были от посещения именного этого учреждения.

Но никаких выводов руководство первого роддома не сделало. Помешала полная уверенность в своей безнаказанности. Вот что в итоге… В 2009 году за счет принятия организационных мер мы смогли резко снизить материнскую смертность. В первом роддоме стандарты медицинской помощи не изменились. Когда я на прошлой неделе сказал об этом сотрудникам первого роддома, они ответили, что "нас тут страховые компании проверяют, они лучше вас знают". Страховые компании проверяют, конечно, но это выборочные проверки, а когда начинают разбираться скандальные дела - все… Дефекты оказания медицинской помощи имели место. Это факт доказанный.

- Мы стараемся достаточно оперативно реагировать на все обращение, которые к нам поступают, особенно о причинении вреда здоровью. Люди сейчас грамотные, обращаются в правоохранительные, в надзорные органы. У нас уже уголовные дела есть по фактам, когда человека лишают права оказания медицинской помощи. Я не беру банальные вещи, когда за взятку выдают больничный лист. А то, что связано с качеством медицинской помощи, по ряду больниц процессы идут.

- А что за больницы?

Ну, например, Сокольская ЦРБ – случай материнской смертности. По всем случаям материнской смертности, все материалы направляются в правоохранительные органы, чтобы выяснить: есть состав преступления, или нет. Во многом, благодаря этому и внедрению программы динамичного наблюдения за беременными мы смогли переломить статистку материнской смертности. Программа сама выявляет риски, как акушерские, так и риски по младенцу, переводит их в группу риска, а с такими пациентами занимаются в лечебных учреждениях более высокого уровня.

- Ну, с первым роддом вроде все ясно. Давайте о других темах, дал результат контроль за ценами на лекарства?

- Вы имеете в виду контроль за ценами на жизненно важные лекарства?

- Да.

- У меня двоякое мнение на этот счет: лекарственные средства разбиты на три группы: от 50 рублей, до 500 рублей и свыше 500 рублей. У меня есть серьезные опасения, что произойдет вымывание дешевой группы лекарств. Нужно либо менять пропорции, ведь полномочия по контролю не в органах здравоохранения, они в РСТ. p> На мой взгляд, более действенным механизмом явилось другое – если раньше постоянно были письма, что в больницах людей заставляют покупать лекарства, то сейчас таких писем нет. В области создана фактически уникальная система снабжения больниц лекарственными препаратами. Все закупается только на электронных торгах государственным предприятием "Нижегородская областная фармация", но по заявкам лечебных учреждений. Это сыграло положительную роль в ситуации по всем группам лекарст – за счет электронных торгов мы еще и максимальных скидок добиваемся, но все равно, есть у меня ощущение, что вымывание дешевой группы лекарств произойдет.

- А как обстоят дела с обеспечением льготными лекарствами?

- Проблемы есть. Когда началась монетизация льгот, был утерян страховой принцип. Попросту говоря, раньше средства выделялись на 430 тыс. льготников. Сейчас осталось меньше 60 тыс. льготников, это самые тяжелые категории больных, которые требуют длительного, дорогостоящего лечения. Недостаток федеральных денег мы перекрываем, это использование бюджета в рамках региональной льготы. Нам областной бюджет выделил эти деньги. Я понимаю, что нарекания по этому поводу законны и обоснованы. Но если средняя стоимость одного рецепта 1,5 тыс. рублей, а отпускается нам только 800, то о каком балансе идет речь?

- А что, федерация не доплачивает?

- Федерация доплачивает в конце года, приходит нам трансферт. Мы прикидывали, может быть 1,2 тыс. рублей на одного льготника получится… Может быть… Я вам другую цифру приведу. 16% льготников – это больные с онкологическими заболеваниями, с диабетом, с психическими заболеваниями, с бронхиальной астмой. Они разбирают 72% бюджета ДЛО. Понятно, что остальные оказываются в условиях дефицита. Да, мы здесь крутимся-вертимся, да региональная льгота, безусловно, помогает разрядить ситуацию, но в финансовом плане система не состоятельная.

- Понятно. Сейчас лето, а значит, наступила пора ремонта. Как идет ремонтная кампания в лечебных учреждениях Нижегородской области?

- Ремонты идут в рамках программы модернизации здравоохранения. Основная часть аукционов уже состоялась. Понижение цены составило от 15 до 25%.

- А разве дешево хорошо бывает?

- К сожалению, здесь мы бессильны. Когда четверть цены уходит, сразу возникают сомнения в состоятельности подрядчика, который выиграл конкурс. Мы убеждались в этом не раз. История четвертого роддома доказала все. Кстати, говоря, с единственным подрядчиком договор был заключен и на проведение работ, и с ним же на подготовку проектов в рамках муниципального заказа. Сейчас вместе с министерством строительства мы предпринимаем все усилия для того, чтобы вытащить эту стройку.

Когда я приехал в 2011 году в Ветлугу контролировать ход работ по модернизации здравоохранения, я увидел, что здание дореволюционной постройки. В нем располагалась районная поликлиника. В прошлом году , после ремонта оно стало лучшим зданием в районном центре. Подрядчик его просто великолепно сделал. А есть пример в Сергаче – полностью запороли ремонт по перинатальному центру. Мы направили туда комиссию, которая определит, можем ли мы мы запустить объект после того, как подрядчик переделает все за собой, а мы заставим его это сделать.

Ездил я в Кочкопожарски посмотреть, как там за 1,2 млн. рублей сделали офис врача общей практики. Это что-то с картонными дверями…

С одной стороны централизация, когда вся сеть стала государственной привело к образованию больших проблем – всем управлять из одной точки невозможно. Но с другой стороны, если посмотреть отдельные территории, например, Навашино. В 90-ые годы навашинская больница была медико-санитарной частью судостроительного завода. Больница из ЦРБ была лучшей области. Когда мы в этом году туда приехали, это нечто… 16 тыс. кв. метров строений угроблены начисто. Прежний руководитель что сделал: площадей там много, стал вид неприглядный в одном отделении, он его оставляет и переводит в другое отделение, которое получше выглядит. Таким образом, была угроблена лучшая больница в области. И таких примеров множество.

Работа больницы от многих факторов зависит, но в первую очередь, конечно, от руководителя. Какие приоритеты он себе выставит, такой вид и приобретает больница.

В Чкаловске, например, был один руководитель – полный разгром и шатание. Полный бедлам. Назначили нового. Год прошел – все изменилось. Настроение у людей рабочее, все идет нормально.

- Вы упомянули четвертый роддом, а можете сказать, когда его планируется запустить в эксплуатацию?

- Мы сейчас каждую неделю с министром строительства Нижегородской области проводим совещания по этому вопросу. Там абсолютно не состоятельный подрядчик, а начать нужно с того, что не состоятельной была проектно-сметная документация. Ситуация в определенной мере тупиковая, но кажется, мы нащупали из нее выход.

Нам сейчас нужно поработать пару недель и посмотреть, что у нас получается. Если сдвигов никаких не будет, у нас просто не будет другого выхода, как начинать судебное разбирательство, расторгать контракт с этим подрядчиком. Мы понимаем, что если начинать судебную тяжбу, то пройдет несколько лет прежде, чем мы сможем расторгнуть договор с этим подрядчиком. Иначе мы вообще никогда не выберемся из этой ситуации.

Наши предложения озвучены подрядчику, сейчас за ним слово. Он должен закупить технологическое оборудование, вывести его, обеспечить фронт работ, тогда мы начнем проплаты, но за реально выполненные дела. За конфетные фантики мы платить не будем.

- Долго идет разговор о воссоздании в регионе санитарной авиации. Когда она заработает?

- Это была программа МЧС, она предусматривала базирование вертолета санитарной авиации в Воротынце, он должен обслуживать трассу "М-7". В принципе, вертолетную площадку на территории областной больницы им. Семашко мы построили. Она сдана в эксплуатацию.

В 90-ые годы мы нанимали самолет, и он работал постоянно. Покупать вертолет – это дело крайне сложное, многое сопряжено с лицензиями, с оформлением кучи документов. Проще будет арендовать. Мы заложим эти средства при формировании бюджета следующего года. Объявим конкурс, возьмем в аренду вертолет именно с медицинским борудованием.

- Дорогое удовольствие?

- Баснословно. Но эти затраты оправданны.